Буду надеяться, продолжение будет.

[Chessmaster]

Это не записывается на камеру, но удачливые читатели борды, могут читать это здесь. В тексте. Это никто не увидит кроме вас. Кроме вездесущей банки соленых огурцов, на которой написано «Дакота Риггс» - она также загадочна, как и Чессмастер… Как троллинг Акбара и реальный возраст Кейда Деора. На обочине дороги стоят два спортивных байка. Не будем называть их марки и модели – всем похуй, просто представьте, два красивых спортбайка, такими, какими вы видите их. На ручках газа, висят шлемы, именно такие, какими вы себе представляете, самые красивые шлемы, а рядом с ними, стоят сами байкеры в балаклавах, лиц которых мы не видим, но автор, смеет вас уверить – это Гробовщик и… его ДРУГ Гроссмейстер.

Гроссмейстер: ну что же, Марк. Прости, но нам пришло время прощаться. Я всегда буду рядом – помни это. Я буду рядом, даже тогда, когда я буду далеко. Когда будет казаться, что я далеко – я буду рядом физически. Помни об этом. Именно по этой причине – я Чессмастер. Человек, который говорит правду. Человек, которого никто не знает. Лишь анон, может сохранить то, что не может сохранить ни один из людей. Анон, которого уважает сам Гробовщик, но даже не знают многие. Анон, который хочет того, чего он дейтствительно хочет и более – ничего. Только анон, способен на это. Анон, который давно умер, но… возможно, я последний? Буду надеяться на это… Буду надеяться, что последний анон разобьется, когда мой байк попадет в аварию, так и не успев состариться… (пауза, Гробовщик выдыхает, оглядывая звездное небо)

Гробовщик: кто знает, возможно – ты тот, кто должен стать великим. Для меня – ты уже им стал. Для меня . Выше моего брата. Выше Майклза. Выше Игрока. Лишь потому, что я не знаю ни твоего имени, ни твоего лица, лишь потому, что тебе важно… лишь то дело, которое ты делаешь. И ты вернул Гробовщика. Того, Гробовщика, которого ждет каждый. Это не моя заслуга, это сделал ты. И знаешь, что я сделаю? Знаешь? Я знаю, что ты знаешь, но я скажу – ты хочешь, чтобы я вернулся и надрал им всем зад, за себя и за того парня! Я вернусь туда, что может уничтожить монстра. Вернусь в ту атмосферу, что однажды, уже победила меня, что однажды, сделала мою маску главнее. Я вернусь туда, чтобы взять реванш за Марка Кэлвея... Вернусь, чтобы доказать, что Марк Кэлвей, достоин чего-то, а если нет… А если нет – плевать, останусь ли я лежать трупом под колесами коробки с четырьмя колесами, или окажусь в больнице, с переломанной шеей после избиения на ринге – это значит, что тюбик выжат и Марк Кэлвей кончился. Это значит, что ему пора в утиль. И даже этому я буду рад, ибо конец пути – всегда начало, чего-то нового… Я вернусь, чтобы бороться на ринге, чтобы бороться с людьми, во всех их проявлениях, чтобы делать то, что я когда то забыл, чтобы делать то, ради чего я вышел на ринг лет 20 назад, чтобы… Уничтожать.

Гроссмейстер промолчал. Он лишь надел шлем и похлопав Гробовщика по плечу, убрал подножку своего байка. Марк понимающе покачал головой, а спустя мгновение, Гроссмейстер тронулся с места и очень быстро укатил вдаль… Гроссмейстер укатил вдаль, но он не соврал - Гроссмейстер никогда не врал. Гробовщик посмотрел ему вдаль и произнес: "Прощай, друг. Я сделаю все, как надо. Бойка... Хех... Иди сюда, сученыш, ты уже заработал этот матч...". С этими словами, произнесенными в пустоту, новый Марк Кэлвей, одел шлем и двинулся в путь… Что же ждет его впереди?